ДАЧНЫЕ СТУЛЬЯ НА ПЛОЩАДИ СВ. ПЕТРА. (ШКОЛА фото. (СТАТЬИ).)
Опубликовано: 14.10.2018
Монтаж чернового пола // FORUMHOUSE
1. Панорама площади Св. Петра утром.
В Риме, во время съемки, я даже не пытался объяснить самому себе, что собственно заставляет меня снимать их. Сами по себе эти стулья не хороши, и не плохи. Их конструировал профессиональный дизайнер. Плавные обводы эргономичны. Ребра жесткости функциональны и в то же время радуют глаз. Все продумано, даже дырочки в сидении на случай дождя. Поверхность приятна на ощупь, но солнце не пощадило подмешанных в полиэтилен красителей. Стулья выцвели пятнами и приобрели мышиный оттенок.
Первый раз я увидел их в солнечный день: они были выстроены, как солдаты на параде. Все готово к традиционной коллективной аудиенции папы, которая проводится по средам. Человеческим глазом охватить эту грандиозную картину невозможно. Однако созерцание серой мышиной массы симметрично повторяющихся предметов вызывало во мне смешанные чувства восторга и ностальгического страха, связанного с парадами на Красной площади сталинских времен моего далекого детства. Я знал, что на площади святого Петра парадов не бывает. Незадолго до нашего приезда в Рим тут в присутствии папы Бенедикта ХVІ пять сотен детишек играли в футбол. Мне захотелось увековечить «серое войско», выстроенное перед великолепным собором. Поскольку снимать сверхширокоугольником я не мог (мой самый широкий зум Nikkor 12-24 мм не вмещал ничего, кроме собора святого Петра), пришлось панорамировать (см. фото 9). Я сделал три горизонтальных кадра с перекрытием чуть больше трети соседнего. Снимая, ворчал про себя, что свет мог бы быть и получше: полуденное солнце лупило прямо из-за спины. Фотографическая традиция предписывает не снимать архитектуру и пейзажи с десяти утра до двух часов дня. Тени в это время коротки и не выявляют объемов предметов, кроме того, свет чрезмерно насыщен ультрафиолетовыми лучами, цвет при этом становится разбеленным. Цифровые технологии легко расправляются со второй бедой: цвет настраивается так, как нужно фотографу. А вот улучшить освещение можно, только изменив время съемки. Пришлось вернуться на это место еще раз после посещения собора. Однако в тот момент, когда мы вышли на площадь, погода стала стремительно ухудшаться. Я был рад этому обстоятельству. Мне нравится плохая погода. Дождь сначала испугал крупными каплями. Пришлось надеть плащ-накидку из ткани болонья, скроенную на манер пончо. Удобная штука. Она весит меньше складного зонта. Под нее легко прячутся висящие на шее два аппарата с любой оптикой. А когда надо что-то снять, камера высовывается в боковой разрез и тут же после съемки прячется назад. На все объективы надеты ультрафиолетовые фильтры с хорошим просветлением. Они практически не ухудшают качества изображения, и в то же время надежно защищают линзы от грязи, пыли и влаги. Фильтры всегда можно протереть. То, что при этом они постепенно царапаются — не беда, их стоимость составляет лишь один процент от стоимости объектива. При бережном обращении они служат много лет. Большие бленды современных зумов тоже способны какое-то время спасать оптику от попадания на нее дождевых капель. Я успел сделать несколько дублей еще относительно сухих стульев. Должен признаться, что не сразу нашел решение этого кадра.
2. Начало дождя.
Картинка, которую я увидел на площади на этот раз, совсем не походила на первую. Строгий ритм ровных рядов безликих сидений сменился хаотичной игрой светлых и темных пятен, напоминающих о батальных картинах старых мастеров с лежащими на поле битвы распростертыми телами. Бросающийся в глаза беспорядок резко контрастировал с систематически ритмизованным окружением. На первом снимке классическая архитектура как-то уживалась с простеньким модерном. Теперь же, при рассеянном освещении, я увидел пятна дождевых капель, царапины и потертости. Я подумал даже о том, как сильно должны были перепачкать свои костюмы сидевшие тут люди. Но, приглядевшись, понял — это не грязь. Это ветхость дешевого инвентаря. Зато как хороша обрамляющая площадь колоннада и мрачноватое небо над ней. Попытался отыскать в хаосе переднего плана хоть какой-то намек на порядок. Точки съемки, левее и правее выбранной, мне не понравились. Левая грешила тем, что с нее большинство стульев поворачивали свои спинки ко мне боком и превращались в тонкие темные вертикали, правая, наоборот, поворачивала стулья спинками к объективу. Мне же хотелось придать уходящей вглубь кадра перспективе диагональное направление справа налево. Только-только успел нажать на спуск, как дождь усилился, свет померк и стал аморфным. Зато, какой начался ливень! Я люблю снимать в дождь. Мокрые поверхности бликуют, самые серые бесцветные камни превращаются в самоцветы.
3. Ливень.
И здесь грязно-серый матовый инвентарь, намокнув, приосанился, помолодел и заиграл множеством нежных оттенков. Неожиданно пустое мрачное ровное небо заполнили три полицейских вертолета. Мне удалось сделать несколько дублей, прежде чем капли воды все же попали на светофильтр. Пришлось прятаться под колоннаду.
Я уже давно смотрю на мир, мысленно выделяя из него картинки, даже когда нет с собой камеры. В этом случае немая, внутренняя игра в фотографирование протекает как непрекращающийся процесс анализа сюжета: возможных поворотов и методов решения темы, подбора нужной для этого техники, определения фокусного расстояния объектива, необходимой светочувствительности, выбора точки съемки и т. д. Мне не нужно надевать на камеру телеобъектив, чтобы увидеть будущий кадр. Я всегда точно знаю, что увижу в рамке видоискателя, и даже то, что хотел бы увидеть на экране компьютера по окончании обработки файла. Вот и сейчас, стоя под колоннадой, я вычленил стайку танцующих стульев (см. фото 12).
Танцпол.
Кто-то, словно специально для меня, водрузил их один на другой. При этом обнажилась брусчатка с текущими по ней потоками воды и причудливой игрой света. Усложнился ритмический рисунок. Стулья танцуют под шум дождя. Кадр стал светлее из-за преобладания отражающих небо поверхностей. Настроение картинки уже не минорное, а мажорное. И достигнуто это ощущение с помощью телеобъектива. Это он сжал пространство между стульями, лишил его линейной перспективы, зато подчеркнул тональную. Это с помощью телевика с его маленьким углом зрения удалось оторвать стулья от архитектурного окружения. Информационно картинка стала беднее, но при этом открылся простор для фантазии зрителя, для эмоций, которые всплывают из глубины сознания, когда мы вынуждены что-то домысливать.